Тема сохранения духовных, нравственных, культурных традиций в романе М.А.Булгакова "Белая гвардия"

Деревянко Аркадий, 11 класс
учитель: Игнатьева Л.Н.
2002г.

Цели работы:

Эпиграфы
Белая гвардия - путь твой высок:
Черному дулу - грудь и висок.
Божье да белое твое дело:
Белое тело твое в песок.
Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает…
Старого мира последний сон:
Молодость - Доблесть,
Вандея - Дон.

М. Цветаева

Был мир. И вот мир убит…

М Булгаков
Все пройдет. Страдания, муки,
кровь, голод и мор. Меч исчезнет,
а звезды останутся…
М Булгаков
Уровень концентрации зла в народе
Достиг критического состояния.
В. Астафьев
Нравственность есть Правда.
В. Шукшин

Вступление.

"Белая гвардия - путь твой высок…"

Мне вспомнилась знаменитая фраза М. А. Булгакова - "Рукописи не горят!", которая метафорически утверждает ту несомненную истину, что подлинное искусство бессмертно. Между тем, я думаю, не секрет, что своей властью над ним обладает Время, способное как возвышать художественные и моральные ценности, так и девальвировать их в глазах современников. Я считаю, что в конечном счете, все зависит от уровня духовности того или иного исторического периода, от его восприимчивости к прекрасному и, конечно же, от господствующих в нем идей. Наиболее решительно и заметно, я думаю, проявляется эта власть Времени в такие, как сейчас , переломные моменты исторического бытия, когда в обществе происходит едва ли не тотальная переоценка ценностей.

Я выбрал произведение Булгакова, потому что считаю его творчество наиболее значительным в смысле нравственных исканий. В романе "Белая гвардия" писатель обращается ко многим серьезным и вечным темам. Но одна, на мой взгляд, общая черта объединяет их - это острая постановка нравственных и философских вопросов. С первых же страниц романа звучат очень актуальные в наши дни темы семьи, дома, веры, морального долга - как начала всех начал, источника жизни и культуры, залога сохранения лучших традиций и нравственных ценностей.

Обладая пытливым и острым умом и тонкой психологией, Булгаков всей душой пытался понять окружающую его действительность. И он понимал, что главная беда России - в падении уровня нравственности, в бескультурье и невежестве, что, по его мнению, было связано с уничтожением интеллигенции. Ведь она - основной носитель нравственных принципов. Я думаю, что именно поэтому главные герои романа - представители интеллигенции.

Далеко не вся русская интеллигенция приняла и поняла великие свершения Октября. Опасения за судьбу культуры страны играли не последнюю роль в неприятии этих свершений, путь к достижению которых, а затем и к участию в них был сложным и нередко противоречивым, над чем писатель задумывался уже в начале своего творческого пути. И тревога за участь "Капитанской дочки" была тревогой за Пушкина, за его наследие и традиции, ставшие близкими автору "Белой гвардии" с детских лет.

Для Булгакова и для его героев прошлое, я считаю, ассоциировалось не с одним лишь социально-политическим устройством. Там, в порушенной революцией жизни было их счастливое детство, прекрасные книги, музыка, культура, были добрые человеческие взаимоотношения и, главное, были высокие нравственные принципы, согласно которым даже честного слова не должен нарушить ни один человек, потому что иначе нельзя будет жить на свете. На наших глазах заглавие романа утрачивает свой былой остро политический смысл.

В свое время К. Станиславский, беспокоясь о прохождении через цензуру "Дней Турбиных", первоначально названных, как и роман, - "Белая гвардия", настоятельно советовал Булгакову освободится от эпитета "белая". Слишком уж раздражал он чересчур бдительных театральных талмудистов своей откровенной "враждебностью". Но писатель дорожил именно этим словом. Он согласен был и на "крест", и на "декабрь", и на "буран" вместо "гвардия", но определением "белая" поступаться не хотел, видя в нем знак особой нравственной чистоты, элитности любимых героев, их принадлежности к русской интеллигенции как части лучшего строя в стране.

С позиции гуманизма по-новому раскрывается и главная тема романа, которую принято связывать с трагическим мотивом разочарования героев, с будто бы ощущаемой ими необходимостью порвать со своим прошлым. Но в действительности это не так. Прошлое, в котором осталось счастливое детство героев, не только не разочаровывает их, но всячески сберегается ими в обстановке, когда кажется, "все разрушено, предано, продано".

В "Белой гвардии", действительно, все пронизано чувством катастрофы. Герои еще поют гимны "Боже, царя храни", произносят тост за здоровье уже несуществующего монарха. Но я считаю, что в том проявляется скорее их отчаяние и бравада, нежели желание повернуть жизнь вспять, возродить безнадежно скомпрометировавший себя общественный строй. Все, что происходит с ними, предстает как трагедия людей, которые верой и правдой служили этому строю, раскрывшему вдруг всю свою несостоятельность, лицемерие, фальшь. Я уверен, что никакой другой позиция булгаковских героев и не могла быть, потому что сам писатель не испытывал ностальгии в отношении старой, буржуазной России, ее монархического прошлого.

Писателю важны не имена, а обобщающие эпитеты и характеристики, содержащиеся в строках, посвященных собственно белой гвардии - категории далеко не однозначной, ибо в это определение входили и офицеры, которые бежали с "бывшего фронта", и сторожили Города, вернувшиеся, подобно доктору Алексею Турбину, "устраивать заново не военную, а обыкновенную человеческую жизнь", и щеголи "элиты" царской армии, пристраивавшиеся в гетманский конвой, ходивший в фантастических погонах", и "армейские штабс-капитаны конченных и развалившихся полков, боевые армейские гусары, как полковник Най-Турс", и юнкера - сотни "искалеченных, только что кончивших гимназистов, только что начавших студентов, не детей и не взрослых, не военных и не штатских, а таких, как Николка Турбин".

В романе с сочувствием и симпатией повествуется о белом движении, высказывается протест против жестокости и насилия в противовес революционной романтике 20-х годов.

В прошлом "Белой гвардии" постоянно сопутствовали ложные, ошибочные истолкования, которые упрощали и обедняли его реальное содержание, роман долгое время подвергался гонениям и запретам.

У Булгакова именно с этого романа начались резко конфликтные отношения с литературной и нелитературной общественностью, которая категорически отказывалась признать его достоинство. Из почти трехсот отзывов Булгаков насчитал только три положительных, а вот остальные отнес к разряду "враждебно-ругательных", в которых допускались самые грубые выпады против него, вплоть до таких, когда писателя называли "новобуржуазным отродием, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс, на его коммунистические идеалы". В этой критике меня поражает не столько даже ее беспардонность, сколько жесткая политизированность. У меня создалось такое впечатление, что булгаковские оппоненты были озабочены в основном поисками идеологического криминала на страницах художественного произведения, а все остальное их мало интересовало. "Классовая неправда", "циничная попытка идеализировать белогвардейщину", "попытка примирить читателя с монархическим, черносотенным офицерством", "скрытая контрреволюционность" - вот расхожие характеристики, какими наделяли "Белую гвардию" те, кому верилось, что главным в литературе является политическая позиция писателя, его отношение к "белым" и "красным".

Я же думаю, что во взгляде на человека "с больших высот, которые настолько значительны, что на них сливаются для глаза красное и белое" , эти различия теряют свое значение.

Булгаков, великий гуманист, постоянно напоминает в своем романе о равенстве всех, погибших на гражданской войне, потому что все они - люди и все - "на поле брани убиенные".

"Лик" Города, пережившего неоднократную смену власти.

Город - полноценный герой романа. "Прекрасный в морозе и тумане…" - этот эпитет открывает "слово" о Городе и, в конечном счете, является доминирующим в его изображении. Образ Города излучает необыкновенный свет - свет жизни, который поистине неугасим. Булгаковский город находится под покровительством Божьим: "Но лучше всего сверкал электрический белый крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке, и был он виден далеко, и часто… находили по его свету… путь на Город…"

Под утро Турбину стал сниться Город. Он не назван нигде Киевом, хотя приметы его ясны, это просто Город, но с большой буквы как нечто обобщенное, вечное. Описан он именно в сновидениях героя: "Как многоярусные соты, дымился и шумел и жил Город. Прекрасный в морозе и тумане на горах, над Днепром. Улицы курились дымкой, скрипел сбитый гигантский снег… Сады стояли безмолвные и спокойные, отягченные белым, нетронутым снегом. И было садов в Городе так много, как ни в одном городе мира… Зимою, как ни в одном городе мира, упадал покой на улицах и переулках и верхнего Города, на горах, и Города нижнего, раскинувшегося в излучине замерзшего Днепра… Играл светом и переливался, светился и танцевал и мерцал Город по ночам до самого утра, а утром угасал, одевался дымом и туманом". Великолепная, почти символическая картина, в которой соединились воспоминания юности, красота Города и тревога за его будущее, за судьбу каждого.

"Вечному золотому Городу" из турбинского сновидения противостоит Город 1918 года, нездоровое бытие которого заставляет вспомнить библейскую легенду о Вавилоне. В городе тревожно. Это подчеркнуто даже самим ритмом булгаковской прозы, повторением слов: "Немцы!! Немцы!! Немцы !!", "Петлюра. Петлюра. Петлюра. Петлюра", "Патрули, патрули, патрули".

В городе автора волнует многое: мобилизация, слухи, гетман, близость Петлюры, воровство, убийства, бестолковые распоряжения начальников, обман, таинственная Москва на северо-востоке, большевики, близкая стрельба и постоянная тревога. Читатель оказывается во власти своеобразного эффекта присутствия, он словно дышит воздухом Города, впитывает его тревоги, слышит голоса юнкеров, чувствует страх Елены за братьев.

С началом войны под сень Владимирского креста стеклась разномастная публика: бежавшие из столицы аристократы и банкиры, промышленники и купцы, поэты и журналисты, актрисы и кокетки.

Облик Города потерял цельность, стал бесформенным: "Город разбухал, ширился, лез, как опара из горшка". Нарушилась естественное течение жизни, привычный порядок вещей распался. Горожане оказались втянуты в грязный политический спектакль.

В романе отчетливо развивается пушкинская тема "заблудившихся в буране людей", для которой характерны страшная обличительная сила и неизменная правдивость. "Глупой и пошлой опереткой" именуется "избрание генерала Скоропадского "гетманом всея Украины", происходившее в цирке - опереткой не простой, а с большим кровопролитием, как подчеркивает Булгаков. С еще большим кровопролитием разыгрывается петлюровский фарс - разгул самых низменных националистических сил, а вместе с тем трагедия обманутого народа. Булгаков правдиво пишет о враждебности разных социальных групп в Городе, да и во всей России. Во 2-й главе Мышлаевский, ругая Петлюру, мороз, немцев, гетмана, с особой резкостью отозвался о "святом землепашце".

Не только он, но и подавляющее большинство ненавидело мужиков: "И когда доходили смутные вести из таинственных областей, которые носят названия - деревня, о том, что немцы грабят мужиков и безжалостно карают их, расстреливая из пулеметов, не только ни одного голоса возмущения не раздалось в защиту украинских мужиков, но не раз над шелковыми абажурами в гостиных скалились по-волчьи зубы и слышно было бормотание:

- Так им и надо! Так и надо; мало еще! Я бы их еще не так. Вот будут они помнить революцию".

Той же ненавистью горят глаза и дворника, когда он увидел убегающего Николку и решил задержать "ваше благородие". И даже дети заражены злобой. На вопрос о том, почему стреляют, Николка услышал ошеломивший его ответ: "С офицерами расправляются. Так им и надо".

Непримиримо звучит с обеих сторон: "Так им и надо!" Обоюдная ненависть ожесточила людей, давая выход накопившейся злобе. Но, конечно же, больше оснований для протеста у народа. Булгаков справедливо написал о правоте восставших: "О, много, много скопилось в этих сердцах. И удары лейтенантских стеков по лицам, и шрапнельный беглый огонь по непокорным деревням, и спины, исполосованные шомполами гетманских сердюков, и расписки на клочках бумаги почерком майоров и лейтенантов германской армии: "Выдать русской свинье за купленную у нее свинью 25 марок"…

И реквизированные лошади, и отобранный хлеб, и помещики с толстыми лицами, вернувшиеся в свои поместья при гетмане"…

Признавая неизбежность прихода большевиков к власти, Булгаков в то же время видел то страшное, что они с собой принесли: угрозу культуре, невежество и дикость, произвол, разруху, гибель Дому. "Корявый мужичонков гнев", пускающий красных петухов на барские усадьбы, размахивает дубиной, сокрушающей все и вся:

"Да-с, смерть не замедлила. Она пошла по осенним, а потом по зимним украинским дорогам вместе с сухим воющим снегом. Стала постукивать в перелесках пулеметами. Самой её не было видно, но, явственно видный, предшествовал ей некий корявый мужичонков гнев. Он бежал по метели и холоду, в дырявых лаптишках, с сеном в непокрытой свалявшейся голове, и выл. В руках он нес великую дубину, без которой не обходится никакое начинание на Руси ".

Писатель чувствовал, что смертельная опасность нависла над тем лучшим, что веками взращивалось на Руси, что имеет несомненную ценность и поныне. Поэтому веет над страницами этой великой книги дух Апокалипсиса и рождает атмосферу разразившегося Страшного суда.

Убийства, насилия, грабежи, пришли в Город с петлюровскими войсками. И хотя их приход знаменовал победу восставшего народа и был отпразднован крестным ходом и службой в православной церкви, он воспринимается как торжество боевых сил. Это не бесы, о которых предупреждали Пушкин и Достоевский, они подстрекают людей и дают выход черной злобе. Поэтому Бог отвернулся от Города, и уже не Он, а Сатана там правит бал. Я думаю, именно поэтому такой горькой и едкой интонацией пронизаны строки 16-й главы, где описывается служба в соборе. Хоругви Христа-Спасителя и лик Божьей Матери с младенцем освещают по принуждению неправое дело. "Софийский тяжелый колокол на главной колокольне гудел, стараясь покрыть всю эту страшную, вопящую кутерьму. Маленькие колокола тявкали, заливаясь, без ладу и складу, вперебой, точно Сатана влез на колокольню, сам дьявол в рясе и, забавляясь, поднимал гвалт".

Действительно, очень многие сцены в "Белой гвардии" изображены Булгаковым с откровенной издевкой. Но и сами обитатели невсамделишного царства весело подтрунивают над собой. Когда же "деревянный король" "получил мат", всем становится не до смеха: "оперетка" грозит вылиться в страшное мистериальное действо. "Чудовищные" знамения следуют друг за другом. Об одних "знамениях" писатель рассказывает эпически бесстрастно ("Среди бела дня… убили не кого иного, как главнокомандующего германской армией на Украине…"), о других - с нескрываемой болью ("…побежали с верхнего Города - Печёрска растерзанные, окровавленные люди с воем и визгом…", рухнуло несколько домов…"), третьи вызывают у него легкую насмешку ("предзнаменование", обрушившиеся на Василису в виде красавицы молочницы, которая объявила о подорожании своего товара). И вот война уже на подступах к Городу, силится прокрасться к его сердцевине: "Итак, кончились всякие знамения и наступили события". Глубокая скорбь звучит в голосе автора, повествующего о том, как рушится мирная жизнь, как уходит в небытие красота.

Салон мадам Анжу "Парижский шик", помещавшийся в самом центре Города, ещё недавно служил средоточием прекрасного. Теперь же на территорию Венеры со всей бесцеремонностью грубо вторгся Марс, и то, что составляло обличье красоты, обращено в "обрывки бумаги" и "красные и зеленые лоскутки".

С коробками из-под дамских шляпок соседствуют "ручные бомбы с деревянными рукоятками и несколько кругов пулеметных лент". Рядом со швейной машинкой "высовывал свое рыльце пулемет". И то, и другое - творение рук человеческих, только первое являет собой орудие созидания, а второе несет разрушение и смерть.

Городскую гимназию Булгаков сравнивает с гигантским четырехъярусным кораблем. Некогда на этом корабле, "вынесшем в открытое море десятки тысяч жизней", царило оживление. Ныне здесь "мертвый покой". Гимназистский сад превращен в склад боеприпасов: "…страшные тупорылые мортиры торчат под шеренгою капитанов…" А немного погодя "каменная коробка" оплота просвещения взвоет от звуков "страшного марша" вошедшего в нее взвода, и даже красы, что "сидели в глубоких норах подвала, ошалеют от ужаса".

И сад, и гимназию, и магазин мадам Анжу мы видим глазами Алексея Турбина. "Хаос мироздания" порождает растерянность в душе героя. Алексей, как и многие окружающие его люди, не в состоянии понять причин происходящего: "… Куда же все делось?… Почему бомбы в ее магазине легли рядом с пустыми картонками?" Ему начинает казаться, что налетел какой-то вихрь и смыл всю жизнь, как страшный вал смывает пристань".

Тема Дома. Дом как очаг культуры.

Тема сбережения духовных, нравственных и культурных традиций проходит через весь роман, но, пожалуй, наиболее осязаемо, "вещественно" претворена она в образе Дома, как видно, чрезвычайно дорогом и важном для автора.

Этот образ, в прошлом неоднократно раскритикованный нетерпеливыми реформаторами литературы и жизни, по праву реабилитируется и возвышается современным прочтением.

Булгаковский Дом вполне реален, это квартира, где поселены главные герои романа и разворачивается основное действие, куда сходятся многие сюжетные линии повествования. Жизнь в этом доме идет как бы наперекор окружающим беспорядкам, кровопролитию, разрухе, ожесточению нравов. Хозяйкой и душой его является Елена Турбина-Тальберг, и "прекрасная Елена", олицетворение красоты, доброты, Вечной Женственности, та, которой можно посвятить строки С. А .Есенина из поэмы "Черный человек":

" В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство ".

Из этого дома "крысьей побежкой" уходит бесчестный и двуличный Тальберг, и друзья Турбиных залечивает в нем свои израненные тела и души. И даже тот, кто подобно председателю домового комитета - приспособленцу и трусу Лисовичу по прозвищу "Василиса" , ненавидит жильцов дома, именно в нем ищет защиты от грабителей.

Дом Турбиных изображен в романе как крепость, которая находится в осаде, но не сдается. Более того, его образу придан высокий, почти философский смысл. По убеждению Алексея Турбина, дом - это высшая ценность бытия, ради сохранения которой человек "воюет и, в сущности говоря, ни из-за чего другого воевать ни в коем случае не следует". Охранять "человеческий покой и очаг" - такой видится ему единственная цель, позволяющая браться за оружие.

Да, автор "Белой гвардии" был далек от тех, кто в 20-е годы упоенно призывал :"весь мир насилья мы разрушим до основания", "отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног". И я считаю, что совсем не случайно темой его романа стало не отречение от всего "прошлого", а сохранение и поэтизация всего лучшего, что было в нем - прежде всего принципов высокой духовной культуры, нравственности, которыми он в собственной жизни дорожил превыше всего, будучи человеком, не прощавшим никакого предательства, рыцарем благородства и порядочности: "Воплощенная совесть. Неподкупная честь".

Идея высокой нравственности была столь органичной для булгаковского самосознания и миропонимания, что не могла не проникнуть в самую глубь "Белой гвардии", предопределив не только ее тему, но и характер центрального конфликта.

Страстно защищает писатель Дом, оплот покоя, надежды, любви, очаг культуры, хранилище традиций. Как строевой клич о приближающемся испытании, долетел пушкинский глас через буранный вой и мглу метели другого века до булгаковского слуха. Свет и тепло человеческого жилья, особенно дорогие в такую непогоду, источаемые маленькой пушкинской повестью, согрели страницы первого булгаковского романа.

В доме Турбиных все красиво: мебель старого красного бархата, кровати с блестящими шишечками, кремовые шторы, бронзовая лампа с абажуром, книги в шоколадных переплетах, рояль, цветы, икона в древнем окладе, изразцовая печь, часы с гавотом. Все это символ устойчивости жизни: "Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий". На своей поверхности печь несет надписи и рисунки, сделанные в разное время и членами семьи, и турбинскими друзьями. Здесь запечатлены и шутливые послания, и слова, исполненные глубокого смысла, и признания в любви, и грозные пророчества - все, чем "богата" была жизнь семейства в разное время. В доме Турбиных знают и любят музыку. Снег и огоньки за окнами напоминают Мышлаевскому знаменитую оперу Римского-Корсакова "Ночь перед Рождеством".

Вслед умирающему Тальбергу поет "разноцветный" Валентин голосами братьев: "Я за сестру тебя молю" из оперы "Фауст" Гуно, словами известного романса Глиэра ободряет Шервинский Елену: "Жить, будем жить". Великая русская литература заняла достойное место в этом доме, где постоянно звучат имена Пушкина и Толстого, Достоевского и Бунина. Я думаю, оттого так красиво в этом небогатом доме, что его атмосфера одухотворена вечно живым искусством. Кузен Лариосик из Житомира, нашедший приют в доме Турбиных, благословляет семейный уют простодушным признанием: "Господи, кремовые шторы… за ними отдыхаешь душой… А ведь наши израненные души так жаждут покоя…"

Здесь читают по вечерам и поют под гитару, играют в карты и распивают горячительные напитки, любят и негодуют, смущаются, когда речь идет о деньгах, и свято хранят семейные традиции.

В доме Турбиных "скатерть, несмотря на пушки и на все это томление, тревогу и чепуху, бела и крахмальна… Полы лоснятся, и в декабре на столе в матовой вазе стоят голубые гортензии и две мрачные и знойные розы, утверждающие красоту и прочность жизни".

Проблема нравственного долга.

Война обнажает "изнанку" человеческих душ, идет проверка нравственных основ личности. Автор помещает в эпиграф знаменитые строки из Апокалипсиса, согласно которым "судим будет каждый сообразно с делами своими". Тема возмездия за содеянное, тема моральной ответственности за свои поступки, за выбор, который человек делает в своей жизни, - ведущая тема романа. Такое обрамление произведения словами Библии придает ему дыхание вечности, соединяет судьбы человеческие в единую цепь, которая питается из глубины веков и становится историей.

Личность на крутом повороте истории, человек в водовороте событий, образ Времени и нравственная ответственность за выбор в момент трагической ломки - вот что волновало писателя в период создания романа.

В "Белой гвардии" автор рассказал о бесчинствах и убийствах петлюровцев, о бездарности и трусости штабных офицеров, руководивших обороной Киева, о героической самоотверженности рядовых защитников: о полковнике Най-Турсе, полковнике Малышеве, поручике Мышлаевском, юнкере Турбине.

Среди защитников монархии оказались разные люди. Велика неприязнь писателя к тем, кто верховодит: гетману, штабным офицерам - всем тем, кто думает не о спасении Отечества, а о спасении собственной шкуры. Ненавистны также Булгакову приспособленец Тальберг с "двухслойными глазами", трусливый и жадный инженер Лисович, беспринципный Михаил Семенович Шполянский.

Рядовые участники белого движения, по мнению автора, выступают наследниками боевой славы Отечества. Когда сформированный для защиты Города Мортирный полк прошел в марше по коридорам Александровской гимназии, в вестибюле прямо перед ним будто "вылетел сверкающий Александр", указывая на Бородинское поле. Зазвучавшая песня на слова лермонтовского "Бородино" - это не только символ доблести, отваги, чести, но и признак всего того, разительно отличает Турбиных, Мышлаевского, Малышева от прочих "господ офицеров".

Если Тальберг - "чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести", "крысьей побежкой" убегающий прочь с тонущего корабля, бросая братьев и жену, то главные герои романа - воплощение лучших рыцарских качеств.

В обстановке, когда кажется "все разрушено, предано, продано", с недоумением и болью спрашивает себя Алексей Турбин: "Нужно защищать теперь… Но что? Пустоту? Гул шагов?" И все-таки он не способен оставаться в стороне от грозных событий, нарушить свой долг офицера и спешит к тем, кто пытается спасти Отечество, не отдав его судьбу в нечистые руки Петлюры или гетмана Скоропадского. Даже в полубредовом сне видит Турбин, как хватается за браунинг, услышав чьи-то немыслимые речи, будто "русскому человеку честь - только лишнее бремя".

Так же, следуя законам чести, совести и благородства, совершает героический поступок Най-Турс, вступив в неравный бой с петлюровцами.

Прикрывая юнкеров, он бесстрашно вел поединок, оставшись один со своим пулеметом перед наступающими кавалеристами. И командир дивизиона Малышев, беря всю ответственность на себя, принимает единственное правильное решение в создавшейся ситуации - распускает по домам юнкеров, осознав бессмысленность сопротивления петлюровцам. Немало мужества стоила та ночь для Мышлаевского, когда он с сорока офицерами и юнкерами в легких шинелях и сапогах в жесточайший мороз стоял насмерть на боевом посту.

Вместе с тем Булгаков не поэтизирует своих героев. В каждом из них есть свои недостатки: хвастовство, донжуанство. Но это все-таки извинительные минусы, так как все искупается благородством поведения. Главное в них то, что они люди долга и готовы быть с Россией в ее бедах и испытаниях, готовы защищать Отечество, Город и Дом. Они не способны совершить бесчестный поступок, и не могут спрятаться, отсидеться, отмолчаться, переждать.

Новых, нежданных гостей в Городе им пришлось встречать, жертвуя жизнью. Сам Всевышний берет под защиту "беляков" Чуть-чуть иронизируя, Булгаков нарисовал в романе царство Божие, где апостол Петр принимает погибших. Среди них и полковник Най-Турс в светозарном шлеме, кольчуге с рыцарским мечом со времен крестовых походов. "Райское сияние ходило за Наем облаком".

Рядом с ним и вахмистр Жилин, погибший еще в первую мировую войну, и большевики с Перекопа, и еще многие другие, кто хватал "друг друга за глотку", а теперь успокоился, навоевавшись за свою веру. Господь Бог произносит вещие слова: "Все вы у меня…одинаковые - в поле брани убиенные".

Слова эти, прозвучавшие со страниц романа, поразили современников Булгакова неслыханной смелостью и мудростью. Так еще никто не писал о Гражданской войне, никто не отважился подняться над схваткой, горюя и скорбя обо всех погибших: "Заплатит ли кто-нибудь за кровь?" Нет. Никто.

Просто растает снег, взойдет зеленая украинская трава, заплетет землю… выйдут пышные всходы… задрожит зной под полями и крови не останется и следов. Дешевая кровь на червонных полях, и никто выкупать ее не будет. Никто".

Боль и мука сердца в этих словах, скорбь гуманиста, не принимающего кровавой бойни, человеческих страданий, страшных потерь…

"Только любовью… держится и движется жизнь".

Дом Турбиных - это, прежде всего, люди, его населяющие. Братья, Алексей и Николка, дружно живут с сестрой. Они гостеприимны, великодушны, самоотверженны. Они отзывчивы на чужую боль, готовы принять на себя удар, предназначенный другому, близкому человеку.

Турбины умеют любить и вознаграждены за это любовью. Пусть силен еще Марс, но Венера тоже покровительствует героям. Братья находят своих любимых девушек. Мысленно возвращается Алексей к Юлии Рейсс, спасшей его и окруживший заботами в ту незабываемую ночь на Мало-Провальной. Младший Турбин навещает Ирину Най, с которой сблизила его память о ее погибшем брате, воспоминания о совместных поисках его тела в анатомическом театре. Не остается одинокой и Елена. И пусть предмет любви может быть не слишком достойным, но само чувство всегда достойно!

Турбины согреты любовью Всевышнего. Когда к нему обратилась с мольбой Елена, отступила смерть от Алексея и победила любовь. Описание "жаркой" молитвы Елены - сильнейшая по впечатлению страница романа. Неповторимые слова находит автор для передачи состояния героини, когда она, молясь о милосердии перед иконой Божьей Матери, отбивая земные поклоны, страстно шепчет: "Слишком много горя посылаешь, мать- заступница…Мать- заступница, неужто не сжалишься? Может быть, мы люди и плохие, но за что же так карать-то?" "Всей душой вытягиваясь", распростертая на полу Елена приносит великую жертву самоотречения: "Пусть Сергей не возвращается… Отымаешь - отымай, но этого смертью не карай".

И свершилось чудо исцеления - встал на ноги Алексей. Что это: мистика, реальность, вера, сила внушения? Можно по-разному думать об этом, но, я думаю, нельзя не восхищаться талантом автора, его проникновением в человеческую душу, в силу жизни, в жизнь не только для себя. Подбор слов, эмоциональный взрыв, сила веры - все как в зеркале отражается в восприятии текста читателем.

Так побеждает Любовь. Над смертью, ненавистью, страданием торжествует от сердца к сердцу струящееся добро.

И так хочется, чтобы были счастливы все: Николка и Ирина, которые, на мой взгляд, очень похожи и достойны друг друга, а также Алексей с Юлией, Елена с Шервинским и все остальные.

И я делаю вывод, что Любовь не умирает ни при каких обстоятельствах, иначе умерла бы жизнь. "Все пройдет, а Любовь останется". Эта категория вечна. Так же как и вечны звезды над нашими головами.

"Звездный пейзаж" в романе как олицетворение вечности.

Напряженность сюжету романа, на мой взгляд, сообщает не только изображение схватки белогвардейцев с петлюровцами, но и раскрытие духовной несовместимости ряда действующих лиц, таких, как, с одной стороны, благородный Най-Турс, с другой - подлый Тальберг. Но конфликт "Белой гвардии" не сводится к противостоянию "хороших" и "плохих" людей. В нем нельзя не заметить и более общий смысл - вечную борьбу Добра и Зла, что подтверждается его многозначительной символикой.

Еще в самом начале повествования конфронтация Добра и Зла предстала в виде противостояния любви, человечности и насилия, жестокости войны. Символами этих извечно враждующих первооснов бытия послужили образы двух небесных светил: Венеры и Марса. У меня создалось такое впечатление, будто бы сам автор всматривается в небо, видит землю и задает себе и читателю вопрос, какая же из звёзд засверкает ярче. "Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечная Венера и красный дрожащий Марс". Планета Марс была названа так в честь бога войны, а эпитет "пастушеская" здесь применен в связи с тем, что местом, где поэт-пророк писал Апокалипсис (что значит по-гречески "откровение"), был именно Патмос, не раз привлекавший внимание художников Запада и русских поэтов:

"Над этим островом какие выси,
Какой туман!
И Апокалипсис здесь был написан,
И умер Пан".
(Н. Гумилёв)

Как известно, Пан был древнегреческим божеством плодородия, лесов и полей, а также покровителем стад и пастухов, - и именно "пастушеской" именуется поэтому в торжественном прологе звезда, носящая имя богини любви. В данном случае это, на мой взгляд, - противопоставление образа мирного труда, символом которого служит Венера, и другого образа - планеты, носящей имя бога войны.

Через все произведение проходит мотив конца света.

" - Господи…последние времена. Что ж это режут людей?.. Да что ж это…
- Лучше уж я не знаю что, чем такое видеть.
- До чего дожили… Подумайте.
- Междоусобные брани".

Такой диалог слышит Алексей Турбин на улице. Попираются гражданские и имущественные права человека, забыто о неприкосновенности жилища, да и сама человеческая жизнь обесценена до предела.

Пути Господни неисповедимы, а уж тем более тропки, заметенные бураном "междоусобных браней". Торопился человек, чтобы помочь появлению на свет новой жизни, а обрел свою смерть.

Революция видится Булгакову отнюдь не борьбой за высокую идею счастья народного. Хаос и бессмысленное кровопролитие - вот что такое революция в глазах писателя. "Революция уже выродилась в пугачевщину", - говорит инженер Лисович Карасю. Но главную опасность для общества булгаковский Василиса видит не столько в смуте политической, в уничтожении материальных ценностей, сколько в смуте духовной, в том, что разрушена система моральных табу: "Да ведь дело, голубчик, не в одной сигнализации! Никакой сигнализацией вы не остановите того развала и разложения, которые свили теперь гнездо в душах человеческих". Пугачевщина…Добро бы еще пугачевщина, а то ведь - бесовщина. Нечистая сила куражится на улицах Города. Нет больше нового Иерусалима. Нет и Вавилона. Содом, настоящий Содом.

Но неужели и впрямь конец света? Неужели поединок Венеры и Марса завершится победой последнего?

Заключительная двадцатая глава открывается словами: "Велик был год и страшен год…1918, но1919 был его страшней". За сценой убийства прохожего гайдамацкой дивизией следует многозначительная пейзажная зарисовка: "И в ту минуту, когда лежащий испустил дух, звезда Марс над Слободкой под Городом вдруг разорвалась в замерзшей выси, брызнула огнем и оглушительно ударила". Марс торжествует победу. "За окнами расцветала все победоноснее студеная ночь…Играли звезды, сжимаясь и расширяясь, и особенно высоко в небе была звезда красная и пятиконечная - Марс". Даже голубая прекрасная Венера получает красноватый оттенок. "Пятиконечный Марс", царствующий на звездном небосводе, - что это, как не намек на большевистский террор? И большевики не замедлили явиться: на станцию Дарницы прибыл бронепоезд "Пролетарский". А вот и сам пролетарий: "А у бронепоезда, рядом с паровозом, ходил, как маятник, человек в длинной шинели, рваных валенках и остроконечном куколе - башлыке". Большевистский часовой чувствует кровную связь с воинственной планетой: "Вырастал во сне небосвод невиданный. Весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании. Душа человека мгновенно наполнилась счастьем… А от голубой луны фонаря временами поблескивала на груди человека ответная звезда. Она была маленькая и тоже пятиконечная". С чем же пришел в Город Марсов слуга? Принес он народу "не мир, но меч": "Винтовку он нежно лелеял в руке, как уставшая мать ребёнка, и рядом с ним ходила меж рельсами, под скупым фонарем, по снегу, острая щепка черной тени и теневой беззвучный штык". Он, пожалуй, замерз бы на посту, этот голодный, зверски "убитый усталостью" часовой, если бы не был вовремя разбужен окриком. Так неужели он остался жить только для того, чтобы, подпитываясь жестокой энергетикой Марса, сеять вокруг себя смерть?

Но я уверен, что ни войнам, ни революциям не уничтожить Красоту, ибо она составляет основу общечеловеческого, вселенского бытия. Укрываясь в магазине мадам Анжу, Алексей Турбин отмечает, что, несмотря на беспорядок и бомбы, там до сих пор пахнет духами… слабо, но пахнет.

Показательны в этом плане картины бегства обоих Турбиных: Алексея и Николки. Идет настоящая охота на людей. На бегу Алексей Турбин "совершенно по-волчьи" косит глазами и, отстреливаясь, скалит зубы. На смену не нужному в подобных случаях уму приходит, по выражению автора, "мудрый звериный инстинкт". Николку, "сражающегося" с Нероном (так он про себя окрестил рыжебородого дворника, запершего ворота), Булгаков сравнивает то с волчонком, то с боевым петухом. Долго потом будут преследовать героев и во сне, и наяву возгласы: "Тримай! Тримай!" Однако картины эти знаменуют собой прорыв человека сквозь хаос и смерть к жизни и любви.

Алексею спасение является в виде женщины "необычайной красоты" - Юлии Рейсс. Словно сама Венера спустилась с небес, чтобы заслонить героя от гибели. Николка же, вырвавшись из лап кровожадного Нерона, не только спасается сам, но и выручает неразумного юного кадета. Так Николка продолжил Най-Турсову эстафету добра. В завершении всего Николка становится свидетелем милой уличной сценки: во дворе дома номер семь мирно играют малыши. Наверняка, днем раньше герой не нашел бы в этом ничего примечательного. Но огненный марафон по городским улицам заставил его иначе "взглянуть на подобное дворовое происшествие". "Катаются мирно так", - удивленно подумал Николка. "Жизнь есть жизнь, она продолжается. И ребятишки съезжают с горки на салазках, весело хохочут, в детской наивности не понимая, чего это стреляют там наверху". Впрочем, война наложила свой безобразный отпечаток и на детские души. Паренёк, что стоял в сторонке от малышей и ковырял в носу, со спокойной уверенностью на вопрос Николки отвечает: "Офицерню бьют наши". Фраза прозвучала как приговор, и Николку покоробило от сказанного: от грубо-просторечивого "офицерня" и особенно от слова "наши" - свидетельства того, что действительность и в детском сознании расколота революцией.

Добравшись до дома и выждав некоторое время, Николка отправляется "на разведку". Ничего нового о происходящем в Городе он не узнал, зато по возвращении он увидел сквозь окошко примыкавшего к дому флигелька, как соседка Марья Петровна мыла Петьку. Мать выжимала на голове мальчика губку, "мыло залезло ему в глаза", и он захныкал. Продрогший на холоде, Николка всем своим существом ощутил мирное тепло этого жилища. Теплеет и на душе у читателя, который вместе с булгаковским героем задумывается о том, как это, в сущности, прекрасно, что ребенок плачет оттого только, что мыло попало в глаза.

Много пришлось вынести Турбиным в течение зимы 1918/19г. Но, несмотря на невзгоды, в финале романа в их доме за общей трапезой вновь собираются все (кроме, конечно, сбежавшего Тальберга).

В теплом доме слышатся смех и музыка. "Содружество людей и вещей" выстояло, и это главное.

Итог романного действия подводит целая кавалькада снов. Елене писатель посылает пророческий сон о судьбе ее близких и друзей. В композиционной структуре романа этот сон играет роль своеобразного эпилога. А Петька Щеглов бежит во сне по зеленому лугу, простирая руки навстречу сияющему солнечному шару.

И хочется надеяться, что будущее ребенка будет таким же "простым и радостным", как его сон, утверждающий вечность, неистребимость красоты земного шара. Петька "от удовольствия расхохотался во сне", и сверчок, "весело стрекотал за печкой", вторя смеху ребенка.

Роман венчает картина звездной ночи. Над "грешной и окровавленной землей" высится "полночный крест Владимира", издали напоминающий "угрожающий острый меч". "Но он не страшен", - уверяет писатель. - "Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся. Нет ни одного человека, который бы этого не знал". Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?

Существуют вечные ценности, не зависящие от исхода гражданской войны. Звезды - это символ таких ценностей. Именно в служении этим вечным ценностям видел свой дом писатель Михаил Булгаков.

Заключение "Все пройдет…, а звезды останутся". (Актуальность проблемы в наше время)

В заключение я хочу сказать, что роман "Белая гвардия" останется актуальным во все времена, так как проблемы, поднятые в нем, вечны. Перед нашим поколением проблема сохранения нравственности стоит наиболее остро. Но хочется верить, что наше общество не утеряет все нравственные ценности, и когда-нибудь они станут всем нам так же дороги, как лучшим булгаковским героям.

"Все пройдет…, а звезды останутся". И действительно, нет ни одного человека, который бы этого не знал. Но это надо понимать душой. И свято верить в лучшее, так же как верил и сам художник.

Булгаков верил в естественный человеческий порядок на земле: "Все будет правильно, на этом построен мир". Но писатель постоянно напоминает о недоступности ухода от принятых норм плохого и хорошего, освященных не одним тысячелетием человеческой культуры. В любом отступлении от этих норм виделась ему опасность. Автор "Белой гвардии"утверждает, что прежде всего и всегда должна быть соблюдена верность главным принципам человечности, преданность классическим понятиям, таким, как идеалы Справедливости, Добра и Красоты.

Литература:
1. Петелин В.В. "Михаил Булгаков. Жизнь. Личность. Творчество", М., 1989г.
2. Чудакова М.О. "Жизнеописание Михаила Булгакова", М., 1988г.
3. Ягупова Н.П. "Все вы у меня… одинаковые - в поле брани убиенные", М., 1998г.
4. Михаил Булгаков: Современные истолкования. Сборник обзоров, М.,1991г.

На список работ учеников